Новости Ойкумены — 2
Актуальная информация о происходящем в мире
Микаэре Ингрид «Тейн» Родригез
Леонид Ада Горбовский, легендарный космолетчик
Александро, менеджер проектов филиала «МиАвТ»
Иоланда Проводник, спутники Юпитера
Николай «Скальпель» Мир, экзопланетолог и идеолог с Марса
Привет. Микаэре Ингрид Родригез, также известный как Тейн, автор одноименного блога. Объединенная Океания, Земля. К huru более подробное знакомство.
Как знают мои постоянные читатели, в ближайшем будущем я окажусь на станции «Магеллан». По этой причине я сейчас тщательно знакомлюсь со всеми материалами, с ней связанными, а среди них время от времени попадаются интервью с разными участниками этого проекта, чье мнение показалось кому-то важным. А между тем мое мнение кажется важным мне, но в наш сверхскоростной век совершенно некогда ждать, когда это заметят другие, будь они императоры или журналисты. Потому я решил не тормозить и взять у себя интервью самостоятельно.
Как знают мои постоянные читатели, в ближайшем будущем я окажусь на станции «Магеллан». По этой причине я сейчас тщательно знакомлюсь со всеми материалами, с ней связанными, а среди них время от времени попадаются интервью с разными участниками этого проекта, чье мнение показалось кому-то важным. А между тем мое мнение кажется важным мне, но в наш сверхскоростной век совершенно некогда ждать, когда это заметят другие, будь они императоры или журналисты. Потому я решил не тормозить и взять у себя интервью самостоятельно.
Микаэре Ингрид Родригез, также известный как Тейн, автор одноименного блога. Объединенная Океания, Земля
— Итак, первый вопрос. Почему я лечу на «Магеллан»?
— Мне придется дать несколько ответов. Во-первых, меня заставили. Вписали в историческую необходимость. Тут ситуация, аналогичная космофобии: многие люди боятся летать на космических кораблях, а в то же время статистически это самый безопасный вид транспорта. Однако из-за того, что малейшая авария непомерно раздувается нами, журналистами, у межпланетных полетов сложилась такая недобрая репутация. А из-за нее люди боятся летать — и этот страх невероятно поддерживает сам себя. Одни люди говорят другим, что им страшно, и тем тоже становится страшно. Te reinga, да даже мне от этого не по себе, хотя я знаю, откуда это течение. Тут мы видим, когда социум определяет реальность.
Вот и с «Магелланом» произошло совершенно то же самое! Вокруг него раздули такую шумиху, что, хочешь ты того или нет, сейчас открытие станции — событие исторического значения. Возможно, его, как и многое подобное, забудут через месяц, но сейчас туда никак нельзя не лететь.
— Мне придется дать несколько ответов. Во-первых, меня заставили. Вписали в историческую необходимость. Тут ситуация, аналогичная космофобии: многие люди боятся летать на космических кораблях, а в то же время статистически это самый безопасный вид транспорта. Однако из-за того, что малейшая авария непомерно раздувается нами, журналистами, у межпланетных полетов сложилась такая недобрая репутация. А из-за нее люди боятся летать — и этот страх невероятно поддерживает сам себя. Одни люди говорят другим, что им страшно, и тем тоже становится страшно. Te reinga, да даже мне от этого не по себе, хотя я знаю, откуда это течение. Тут мы видим, когда социум определяет реальность.
Вот и с «Магелланом» произошло совершенно то же самое! Вокруг него раздули такую шумиху, что, хочешь ты того или нет, сейчас открытие станции — событие исторического значения. Возможно, его, как и многое подобное, забудут через месяц, но сейчас туда никак нельзя не лететь.
Почему нельзя? А вот тут начинается «во-вторых». Как знают мои постоянные читатели, я жду землетрясения. На мой взгляд, исторический процесс, который постоянно ускорялся до XXII–XXIII века, в последнее время неоправданно замедлился. Змея стала сбрасывать старую кожу редко и неохотно. Этому может быть много объяснений, но больше всего мне нравится одно. В конце концов, если я не прав, то лишь прослыву наивным идиотом, что в сущности безболезненно. Но если прав — как знать, может, я окажусь на гребне этой волны.
Я думаю, что мы все набираемся сил перед следующим скачком. Грядет что-то великое. Что-то, что нехило так встряхнет все наше разрозненное общество. Как всегда, оно случится не сразу, но, как всегда, рябь от него разойдется по событиям. И я намерен эту рябь обнаружить, разглядеть, ухватить пальцами и хитро улыбнуться, когда пойму, что это действительно оно.
Иными словами, комната человечества уже заполнена газом, осталось лишь дождаться искры.
Я ищу эту искру уже давно, успел много где побывать и увидеть удивительные вещи, однако и не столь масштабные, как мне хотелось бы.
И тут — «Магеллан», который люди сами сделали Очень Важным. Вы знаете, та искра, за которой я охочусь, по-умному называется «точкой бифуркации», и, когда я в настроении напустить на себя важности, я использую именно это словосочетание. Его же уверенно применил к «Магеллану» один из идеологов, Олаф Двойка Мир. Наверняка у меня подсмотрел.
Я думаю, что мы все набираемся сил перед следующим скачком. Грядет что-то великое. Что-то, что нехило так встряхнет все наше разрозненное общество. Как всегда, оно случится не сразу, но, как всегда, рябь от него разойдется по событиям. И я намерен эту рябь обнаружить, разглядеть, ухватить пальцами и хитро улыбнуться, когда пойму, что это действительно оно.
Иными словами, комната человечества уже заполнена газом, осталось лишь дождаться искры.
Я ищу эту искру уже давно, успел много где побывать и увидеть удивительные вещи, однако и не столь масштабные, как мне хотелось бы.
И тут — «Магеллан», который люди сами сделали Очень Важным. Вы знаете, та искра, за которой я охочусь, по-умному называется «точкой бифуркации», и, когда я в настроении напустить на себя важности, я использую именно это словосочетание. Его же уверенно применил к «Магеллану» один из идеологов, Олаф Двойка Мир. Наверняка у меня подсмотрел.
(какой длинный и занудный ответ на первый вопрос! Ну и пусть. Не хочешь — не читай.)
— Я считаю, что «Магеллан» — точка бифуркации человечества?
— Не-а, не считаю. Я думаю, что он МОЖЕТ ею быть. Слишком много сюда напихали умников, героических людей, новых технологий, экспериментаторства и внимания, Внимания, ВНИМАНИЯ. Теперь и я это внимание поддерживаю. Вот такая безвыходная ситуация самоподпитки инфособытия.
У «Магеллана» большие шансы оказаться поворотной точкой истории. Впрочем, я и раньше такое говорил, про всякие другие сенсации. Пока не угадал. Посмотрим, что на этот раз будет.
(а вот теперь короткий ответ! Расслабься. Просто сначала была длинная вводная, с ее учетом отвечать на вопросы проще.)
— Я считаю, что «Магеллан» — точка бифуркации человечества?
— Не-а, не считаю. Я думаю, что он МОЖЕТ ею быть. Слишком много сюда напихали умников, героических людей, новых технологий, экспериментаторства и внимания, Внимания, ВНИМАНИЯ. Теперь и я это внимание поддерживаю. Вот такая безвыходная ситуация самоподпитки инфособытия.
У «Магеллана» большие шансы оказаться поворотной точкой истории. Впрочем, я и раньше такое говорил, про всякие другие сенсации. Пока не угадал. Посмотрим, что на этот раз будет.
(а вот теперь короткий ответ! Расслабься. Просто сначала была длинная вводная, с ее учетом отвечать на вопросы проще.)
— Планирую ли я писать в своем блоге про «Магеллан»?
— Ну естественно! Зачем мне блог иначе?
Впрочем, ха-ха, свой-то и не планирую. Есть идея получше.
Мы тут задумали шалость с моими, эээ, коллегами. Если никто из нас ничего не путает, то на «Магеллан» отправляются три известных блогера: я, Ричард Мария Грасс и Абдулла Ульрика Кобаяши. Так вот, если кто-то из вас сомневался: да, журналисты (и какбэ-журналисты) общаются между собой.
Подумали мы и решили вернуть благословенные варварские времена, когда у человека не было возможности выбора информационного пространства. Не будет у героев «Магеллана» времени читать три разных канала и давать интервью трем разным людям. В общем, мы решили, что блог у нас будет один на всех.
Он уже даже есть: называется «Гулливер», можно найти тут: https://t.me/Gulliver_Magellan. Можно присоединяться. Если инфосеть нас не обломает, то будем все-превсе там рассказывать.
— Ну естественно! Зачем мне блог иначе?
Впрочем, ха-ха, свой-то и не планирую. Есть идея получше.
Мы тут задумали шалость с моими, эээ, коллегами. Если никто из нас ничего не путает, то на «Магеллан» отправляются три известных блогера: я, Ричард Мария Грасс и Абдулла Ульрика Кобаяши. Так вот, если кто-то из вас сомневался: да, журналисты (и какбэ-журналисты) общаются между собой.
Подумали мы и решили вернуть благословенные варварские времена, когда у человека не было возможности выбора информационного пространства. Не будет у героев «Магеллана» времени читать три разных канала и давать интервью трем разным людям. В общем, мы решили, что блог у нас будет один на всех.
Он уже даже есть: называется «Гулливер», можно найти тут: https://t.me/Gulliver_Magellan. Можно присоединяться. Если инфосеть нас не обломает, то будем все-превсе там рассказывать.
— «Гулливер»? Почему так называется?
— Не, тут пусть читатели сами подумают, откуда такое название. Не люблю такие вещи разжевывать. Это вам такая ментальная гимнастика.
— Как мы будем делить канал?
— А что его делить? Места всем троим хватит. Или даже больше, если кого-то подхватим.
На самом деле я, конечно, вру по поводу единого блога. Он один, но не единый. У всех нас троих разные взгляды на происходящее:
Стиль у нас тоже у всех разный, если кто-то не знаком.
— Очень длинное интервью. Все устали, пора заканчивать. Что бы я хотел пожелать читателям?
— В наш век обилия контента любая фраза прозвучит искусственно и банально. Даже эта.
— Не, тут пусть читатели сами подумают, откуда такое название. Не люблю такие вещи разжевывать. Это вам такая ментальная гимнастика.
— Как мы будем делить канал?
— А что его делить? Места всем троим хватит. Или даже больше, если кого-то подхватим.
На самом деле я, конечно, вру по поводу единого блога. Он один, но не единый. У всех нас троих разные взгляды на происходящее:
- Ричард считает, что человечество угасает;
- Абдулла говорит, что перед нами закономерное развитие цивилизации;
- ну, про себя я уже говорил, не люблю, когда много про меня.
Стиль у нас тоже у всех разный, если кто-то не знаком.
— Очень длинное интервью. Все устали, пора заканчивать. Что бы я хотел пожелать читателям?
— В наш век обилия контента любая фраза прозвучит искусственно и банально. Даже эта.
— Добрый день, Леонид. Скажите, слухи о вашем участии в проекте «Магеллан» имеют под собой основания?
— Отчего же слухи? Я работал с организаторами проекта с первых дней и сейчас с радостью могу сообщить, что намереваюсь на общих основаниях участвовать в одной из экспедиций проекта.
— Отчего же слухи? Я работал с организаторами проекта с первых дней и сейчас с радостью могу сообщить, что намереваюсь на общих основаниях участвовать в одной из экспедиций проекта.
Афина Лея Виртанен
Журналистка
Леонид Ада Горбовский, легендарный космолетчик
— В качестве пилота?
— Нет, что вы. Время не стоит на месте, да и не щадит никого. Новым кораблям нужны новые пилоты. Я горжусь, что занимался подготовкой многих из них — но полагаю, что буду полезнее в экспедиции в другом качестве. Никто из нас не знает, что ожидает там, в других звездных системах, но некоторые предположения можно построить, исходя из разнообразия нашей, Солнечной. Лечу работать экзопланетологом. В свое время мне приходилось заниматься сравнительным анализом планетарных атмосфер — а целью наших поисков, конечно же, будет планета с атмосферой.
— Вы рассчитываете найти вторую Землю?
— Земля одна, и второй никогда не будет. Но во всем разнообразии Галактики, разумеется, есть планеты и с водой, и с атмосферой, пригодной для нашего дыхания. Редко, но есть. Было бы большой удачей найти такую в наших ближайших окрестностях. Но если мы хотим двигаться дальше — поиск пора начинать уже сейчас.
— Чего вам будет больше всего не хватать там, у далеких звезд?
— Если вы хотите услышать романтические слова о рыбалке, языках костра или улыбке любимой женщины — то я вас разочарую. Люди, которые не могут без этого обойтись, не становятся космолетчиками. И все-таки я волнуюсь. То, что произойдет там, в далеком поиске — очень важно. Но не менее важно и то, что изменится здесь, дома. Те противостояния и идеологические споры, которые вы транслируете каждый день, очень меня беспокоят. И я попрошу вас. Пока мы ищем новый дом для человечества — берегите наш старый. И землю, и всю Ойкумену.
— Спасибо, мы постараемся. Скажите, что бы вы могли пожелать тем, кто отправляется с вами?
— В экспедиции уходит много молодежи. Все полны надежд на быстрые результаты, все готовы рисковать, чтобы сорвать большой куш. Я хочу не пожелать — скорее попросить. Попросить помнить о том, что космолетчик — это тот, кто возвращается. И вы, с тем опытом, который вы принесете — дороже, чем добытые научные данные и исследованные звездные системы. Потому что системы не исчезнут ни через год, ни через два. Берегите себя, соизмеряйте риски и — возвращайтесь.
— Нет, что вы. Время не стоит на месте, да и не щадит никого. Новым кораблям нужны новые пилоты. Я горжусь, что занимался подготовкой многих из них — но полагаю, что буду полезнее в экспедиции в другом качестве. Никто из нас не знает, что ожидает там, в других звездных системах, но некоторые предположения можно построить, исходя из разнообразия нашей, Солнечной. Лечу работать экзопланетологом. В свое время мне приходилось заниматься сравнительным анализом планетарных атмосфер — а целью наших поисков, конечно же, будет планета с атмосферой.
— Вы рассчитываете найти вторую Землю?
— Земля одна, и второй никогда не будет. Но во всем разнообразии Галактики, разумеется, есть планеты и с водой, и с атмосферой, пригодной для нашего дыхания. Редко, но есть. Было бы большой удачей найти такую в наших ближайших окрестностях. Но если мы хотим двигаться дальше — поиск пора начинать уже сейчас.
— Чего вам будет больше всего не хватать там, у далеких звезд?
— Если вы хотите услышать романтические слова о рыбалке, языках костра или улыбке любимой женщины — то я вас разочарую. Люди, которые не могут без этого обойтись, не становятся космолетчиками. И все-таки я волнуюсь. То, что произойдет там, в далеком поиске — очень важно. Но не менее важно и то, что изменится здесь, дома. Те противостояния и идеологические споры, которые вы транслируете каждый день, очень меня беспокоят. И я попрошу вас. Пока мы ищем новый дом для человечества — берегите наш старый. И землю, и всю Ойкумену.
— Спасибо, мы постараемся. Скажите, что бы вы могли пожелать тем, кто отправляется с вами?
— В экспедиции уходит много молодежи. Все полны надежд на быстрые результаты, все готовы рисковать, чтобы сорвать большой куш. Я хочу не пожелать — скорее попросить. Попросить помнить о том, что космолетчик — это тот, кто возвращается. И вы, с тем опытом, который вы принесете — дороже, чем добытые научные данные и исследованные звездные системы. Потому что системы не исчезнут ни через год, ни через два. Берегите себя, соизмеряйте риски и — возвращайтесь.
— Добрый день! Представьтесь, пожалуйста.
— Александро, менеджер МиАвТ.
— Сразу стандартный вопрос – что вы делаете на «Магеллане»?
— Сразу стандартный ответ — работаю.
— Александро, менеджер МиАвТ.
— Сразу стандартный вопрос – что вы делаете на «Магеллане»?
— Сразу стандартный ответ — работаю.
Афина Лея Виртанен
Журналистка
Александро, менеджер проектов филиала «Мицубиси АвтоВАЗ Технолоджи»
— Хорошая шутка, а если более серьезно? И немного подробнее?
— Если вам нужна более подробная информация о моей работе, то это в наш корпоративный пресс-центр. Там сидят специально обученные обезья… оп, прошу прощения, профессионалы разговорного жанра, которые и расскажут вам про мою работу все, что разрешено и высочайше одобрено. Я не вправе разговаривать с журналистами о работе, уж извиняйте, профессиональная этика.
— С журналистами? А с кем в праве?
— Ну, если вы снимете бейджик, отложите микрофон и слегка расстегнете блузку — то мы вполне можем попробовать раздвинуть границы возможного.
— Если не ошибаюсь, вы венерианец? Причем коренной венерианец?
— Да, а что вас так смущает в этом?
— Если вам нужна более подробная информация о моей работе, то это в наш корпоративный пресс-центр. Там сидят специально обученные обезья… оп, прошу прощения, профессионалы разговорного жанра, которые и расскажут вам про мою работу все, что разрешено и высочайше одобрено. Я не вправе разговаривать с журналистами о работе, уж извиняйте, профессиональная этика.
— С журналистами? А с кем в праве?
— Ну, если вы снимете бейджик, отложите микрофон и слегка расстегнете блузку — то мы вполне можем попробовать раздвинуть границы возможного.
— Если не ошибаюсь, вы венерианец? Причем коренной венерианец?
— Да, а что вас так смущает в этом?
— То, что вы несколько нетипичный венерианец. Во-первых, вы занимаетесь не наукой, а бизнесом, что само по себе необычно. Венерианцы славятся своей помешанностью на науке и исследованиях. Во-вторых, ваши шутки про секс также нетипичны для Венеры, ведь секс там далеко не в приоритете, если можно так выразиться. Что с вами не так? Надеюсь, хоть эта информация не скрыта под грифом секретности?
— Ха, вы наблюдательная и умная девушка, вы мне нравитесь все больше и больше.
— Спасибо за комплимент, но вернемся к моему вопросу, если вы не против.
— Не против. Тут вы правы, я неправильный венерианец. Я родился на Венере, а жил и воспитывался на Земле. Так получилось. Когда мне было пять лет, родители участвовали в эксперименте по квантовой телепортации. Эксперимент проводился одновременно на Венере, Земле и Юпитере. Их отправили на Землю в качестве наблюдателей. Меня родители взяли с собой в целях общего развития. На Земле эксперимент закончился большим взрывом. Мои родители погибли. Друзья родителей, молодая пара ученых, в память о родителях усыновили меня. Почему это разрешила Венера и какой профит от этого поимела Земля — дело темное. Я многое успел уже выяснить, но вся информация мне недоступна. Тут замешана большая политика и большие деньги. Да и вопрос не в этом.
Мои новые родители хоть и были хорошими людьми, но оставались учеными. Поэтому занимались моим воспитанием бабушка Сирануш и дедушка Мимино. Дедушка очень хотел, чтобы я стал пилотом, бабушка учила меня обращению с деньгами и людьми. Прекрасные были люди. Благодаря их урокам я и смог не только выжить на Земле, но и подняться до нынешнего положения в обществе.
— Ха, вы наблюдательная и умная девушка, вы мне нравитесь все больше и больше.
— Спасибо за комплимент, но вернемся к моему вопросу, если вы не против.
— Не против. Тут вы правы, я неправильный венерианец. Я родился на Венере, а жил и воспитывался на Земле. Так получилось. Когда мне было пять лет, родители участвовали в эксперименте по квантовой телепортации. Эксперимент проводился одновременно на Венере, Земле и Юпитере. Их отправили на Землю в качестве наблюдателей. Меня родители взяли с собой в целях общего развития. На Земле эксперимент закончился большим взрывом. Мои родители погибли. Друзья родителей, молодая пара ученых, в память о родителях усыновили меня. Почему это разрешила Венера и какой профит от этого поимела Земля — дело темное. Я многое успел уже выяснить, но вся информация мне недоступна. Тут замешана большая политика и большие деньги. Да и вопрос не в этом.
Мои новые родители хоть и были хорошими людьми, но оставались учеными. Поэтому занимались моим воспитанием бабушка Сирануш и дедушка Мимино. Дедушка очень хотел, чтобы я стал пилотом, бабушка учила меня обращению с деньгами и людьми. Прекрасные были люди. Благодаря их урокам я и смог не только выжить на Земле, но и подняться до нынешнего положения в обществе.
— Выжить? На Земле? Что с вами там делали?
— Да. Именно выжить. Я ведь был не просто один в чужом мире. Я был самым настоящим чужаком, объектом пристального внимания и насмешек, особенно детей. А ведь именно дети бывают предельно жестоки и беспощадны к чужакам. И именно в детском коллективе закладываются основы социального неравенства. Но я не хочу об этом говорить, это слишком личное.
Вот в результате таких пертурбаций я и отдалился от науки и стал заниматься тем, чем и занимаюсь сейчас — воплощаю мечты дедушки Мимино и бабушки Сирануш. Летаю и делаю на этом уважение и деньги.
— Спасибо. Еще один вопрос. Как вы оказались замешаны в Урбоменсийскиом скандале? Стоп! Стоп! Только не надо отсылать меня к вашим адвокатам, я знаю, что у них находится вся актуальная и абсолютно правдивая информация по этому поводу. Вы можете хоть в общих чертах рассказать об этом?
— Ну… только ради ваших красивых глаз.
Я не имею никакого отношения к этому. Дело в том, что я всегда помнил, что я с Венеры. В детстве мне не давала забыть об этом улица. В подростковом возрасте знание того, что ни одна девчонка не сможет от тебя залететь, помогало быть более раскованным и смелым. Поэтому я старался помогать тем, кто занимался наукой. Один из фондов, в который я перечислял деньги, и оказался замешан в данном скандале. Вот и вся связь.
— Тогда последний вопрос. Как вы оказались в команде Кальвария? Тем более в тот момент, когда он попал в, так сказать, некую опалу.
— Он меня пригласил, а я не из тех людей, кто путает каторгу и казнь. Это немножко разные вещи.
— Не поняла?
— Любая ссылка заканчивается, а отношения остаются.
— Думаю, я вас поняла. Спасибо за ваш рассказ, тут есть над чем подумать. Я надеюсь, что это был не последний наш разговор. Спасибо.
— Да. Именно выжить. Я ведь был не просто один в чужом мире. Я был самым настоящим чужаком, объектом пристального внимания и насмешек, особенно детей. А ведь именно дети бывают предельно жестоки и беспощадны к чужакам. И именно в детском коллективе закладываются основы социального неравенства. Но я не хочу об этом говорить, это слишком личное.
Вот в результате таких пертурбаций я и отдалился от науки и стал заниматься тем, чем и занимаюсь сейчас — воплощаю мечты дедушки Мимино и бабушки Сирануш. Летаю и делаю на этом уважение и деньги.
— Спасибо. Еще один вопрос. Как вы оказались замешаны в Урбоменсийскиом скандале? Стоп! Стоп! Только не надо отсылать меня к вашим адвокатам, я знаю, что у них находится вся актуальная и абсолютно правдивая информация по этому поводу. Вы можете хоть в общих чертах рассказать об этом?
— Ну… только ради ваших красивых глаз.
Я не имею никакого отношения к этому. Дело в том, что я всегда помнил, что я с Венеры. В детстве мне не давала забыть об этом улица. В подростковом возрасте знание того, что ни одна девчонка не сможет от тебя залететь, помогало быть более раскованным и смелым. Поэтому я старался помогать тем, кто занимался наукой. Один из фондов, в который я перечислял деньги, и оказался замешан в данном скандале. Вот и вся связь.
— Тогда последний вопрос. Как вы оказались в команде Кальвария? Тем более в тот момент, когда он попал в, так сказать, некую опалу.
— Он меня пригласил, а я не из тех людей, кто путает каторгу и казнь. Это немножко разные вещи.
— Не поняла?
— Любая ссылка заканчивается, а отношения остаются.
— Думаю, я вас поняла. Спасибо за ваш рассказ, тут есть над чем подумать. Я надеюсь, что это был не последний наш разговор. Спасибо.
— Почему вы решили прилететь на «Магеллан»?
— Знаете, это длинная история. Она началась, когда мои пра-пра прилетели на Юпитер. Вы когда-нибудь задумывались, что именно заставило Свободных бросить простую и удобную жизнь на Земле в пользу билета в один конец в какое-то крайне непонятное будущее?
Все знают, что труд сделал из обезьяны человека, но именно его отсутствие сделает из человека обратно обезьяну. И потому оставаться на Земле — это все равно что добровольно деградировать. Земля не виновата в том, что там уже давно нет никаких вызовов. Но добровольно оставаться ребенком без прав, когда вокруг столько возможностей — глупо. Единственный способ перестать быть ребенком без прав — работать. И лететь в космос.
«Магеллан» — это закономерный новый шаг. На Юпитере все уже построено, пора идти дальше.
— Знаете, это длинная история. Она началась, когда мои пра-пра прилетели на Юпитер. Вы когда-нибудь задумывались, что именно заставило Свободных бросить простую и удобную жизнь на Земле в пользу билета в один конец в какое-то крайне непонятное будущее?
Все знают, что труд сделал из обезьяны человека, но именно его отсутствие сделает из человека обратно обезьяну. И потому оставаться на Земле — это все равно что добровольно деградировать. Земля не виновата в том, что там уже давно нет никаких вызовов. Но добровольно оставаться ребенком без прав, когда вокруг столько возможностей — глупо. Единственный способ перестать быть ребенком без прав — работать. И лететь в космос.
«Магеллан» — это закономерный новый шаг. На Юпитере все уже построено, пора идти дальше.
Афина Лея Виртанен
Журналистка
Так на Юпитере зовут вторую волну поселенцев, прилетевших с Земли при помощи «Пони Роскосмос Экспресс»
Иоланда Проводник, спутники Юпитера
— Что вы хотите найти в космосе?
— Новый дом. Место, в котором каждый сможет работать и получать по труду своему.
— О чем вы мечтаете?
— О новом мире, где человечество вновь станет единым и перестанет оглядываться на то, откуда ты родом. Какая разница, кто ты — землянин, марсианин, житель Плутона, спутник или свободный, если ты умеешь хорошо работать и берешь на себя ответственность за свои поступки?
— Как вы думаете, поможет ли космос реализовать вашу мечту?
— Безусловно. Знаете, космос, это такой экзамен на взрослость. У нас, на Юпитере, человек считается взрослым только тогда, когда он сдал профессиональный экзамен. Человек без профессии не может считаться взрослым.
Когда человечество становится взрослым — оно выходит в космос. И именно там нас ждут ответы на вопросы, которые стоят перед нами.
— Новый дом. Место, в котором каждый сможет работать и получать по труду своему.
— О чем вы мечтаете?
— О новом мире, где человечество вновь станет единым и перестанет оглядываться на то, откуда ты родом. Какая разница, кто ты — землянин, марсианин, житель Плутона, спутник или свободный, если ты умеешь хорошо работать и берешь на себя ответственность за свои поступки?
— Как вы думаете, поможет ли космос реализовать вашу мечту?
— Безусловно. Знаете, космос, это такой экзамен на взрослость. У нас, на Юпитере, человек считается взрослым только тогда, когда он сдал профессиональный экзамен. Человек без профессии не может считаться взрослым.
Когда человечество становится взрослым — оно выходит в космос. И именно там нас ждут ответы на вопросы, которые стоят перед нами.
— Что вы думаете о проблеме полетов в космос на дальние расстояния?
— Я думаю, это прекрасный вызов для наших генетиков. Две фундаментальные проблемы человека как биологического вида — неприспособленность к дальним перелетам и жизни в космосе, и невозможность хранить всю необходимую информацию в одной голове. Со второй проблемой мы, навигаторы, сталкиваемся особенно часто. Иногда, в полете, ты готов правую руку отдать, чтобы вспомнить, что именно «показалось» твоему другу-навигатору в предыдущем полете и чему именно он не придал никакого значения, поэтому рассказывал про это не на собрании профсоюза, а за кружкой в баре.
Кстати, ваш вопрос напомнил мне еще одну мечту — иногда я мечтаю, чтобы человек адаптировался к космосу настолько, чтобы смог передвигаться между планетами подобно птицам на старой Земле.
— Кстати, о навигаторах. Почему вы выбрали эту профессию?
— Потому что это очень практическая специальность. Знаете, несмотря на то что я из семьи потомственных навигаторов, в 12 я думала стать биологом, и даже сдала вступительный в Университет. Но потом раздумала. Во-первых, я поняла, что прикладные задачи значат для меня гораздо больше, чем наука в чистом виде. Во-вторых, поняла, что мне будет не хватать голосов далеких звезд.
— Что бы вы хотели сказать сейчас тем, кто остается на Юпитере?
— Делайте свое дело хорошо, учитесь новому каждый день, несите ответственность за свои поступки, а как только станет тесно — летите с нами в новый дивный мир.
— Я думаю, это прекрасный вызов для наших генетиков. Две фундаментальные проблемы человека как биологического вида — неприспособленность к дальним перелетам и жизни в космосе, и невозможность хранить всю необходимую информацию в одной голове. Со второй проблемой мы, навигаторы, сталкиваемся особенно часто. Иногда, в полете, ты готов правую руку отдать, чтобы вспомнить, что именно «показалось» твоему другу-навигатору в предыдущем полете и чему именно он не придал никакого значения, поэтому рассказывал про это не на собрании профсоюза, а за кружкой в баре.
Кстати, ваш вопрос напомнил мне еще одну мечту — иногда я мечтаю, чтобы человек адаптировался к космосу настолько, чтобы смог передвигаться между планетами подобно птицам на старой Земле.
— Кстати, о навигаторах. Почему вы выбрали эту профессию?
— Потому что это очень практическая специальность. Знаете, несмотря на то что я из семьи потомственных навигаторов, в 12 я думала стать биологом, и даже сдала вступительный в Университет. Но потом раздумала. Во-первых, я поняла, что прикладные задачи значат для меня гораздо больше, чем наука в чистом виде. Во-вторых, поняла, что мне будет не хватать голосов далеких звезд.
— Что бы вы хотели сказать сейчас тем, кто остается на Юпитере?
— Делайте свое дело хорошо, учитесь новому каждый день, несите ответственность за свои поступки, а как только станет тесно — летите с нами в новый дивный мир.
Речь идет о Межпланетарном университете имени Фуллера
Выдержки из интервью после прибытия на «Магеллан».
— Почему вы решили прилететь на «Магеллан»?
— Дело в том, что давно назревшие проблемы человечества можно разрешить исключительно радикальными способами (прошу не вырывать эти слова из контекста и не выдавать их как некие призывы к неким насильственным методам). А такой подход требует участия незаурядных людей, способных не только на серьезную аналитическую работу, но и готовых отбросить привычные шаблоны мышления, готовых к риску ради достойной цели. Где еще в обитаемой части вселенной можно найти такую концентрацию людей, отвечающих этим требованиям, как не на «Магеллане»?
— Что вы хотите найти в космосе?
— Новый дом и новую жизнь для человечества. Оно, как вы, вероятно, заметили, давно выползло из колыбели Земли, расплескавшись по всей Солнечной системе. Но марсиане считают своим домом Марс, венерианцы — Венеру, земляне — Землю, и т. д. Эта инертность мышления должна остаться в прошлом. Человечество должно слиться с космосом. И именно здесь, на этом форпосте человечества, надеюсь, начнется Великая Метаморфоза.
— Почему вы решили прилететь на «Магеллан»?
— Дело в том, что давно назревшие проблемы человечества можно разрешить исключительно радикальными способами (прошу не вырывать эти слова из контекста и не выдавать их как некие призывы к неким насильственным методам). А такой подход требует участия незаурядных людей, способных не только на серьезную аналитическую работу, но и готовых отбросить привычные шаблоны мышления, готовых к риску ради достойной цели. Где еще в обитаемой части вселенной можно найти такую концентрацию людей, отвечающих этим требованиям, как не на «Магеллане»?
— Что вы хотите найти в космосе?
— Новый дом и новую жизнь для человечества. Оно, как вы, вероятно, заметили, давно выползло из колыбели Земли, расплескавшись по всей Солнечной системе. Но марсиане считают своим домом Марс, венерианцы — Венеру, земляне — Землю, и т. д. Эта инертность мышления должна остаться в прошлом. Человечество должно слиться с космосом. И именно здесь, на этом форпосте человечества, надеюсь, начнется Великая Метаморфоза.
Афина Лея Виртанен
Журналистка
Николай «Скальпель» Мир, экзопланетолог и идеолог с Марса
— О чем вы мечтаете?
— Как я уже говорил, человечество погрязло в бесчисленных проблемах, и в не столь уж отдаленной исторической перспективе может просто погибнуть. Я мечтаю изменить существующий порядок вещей и дать человечеству шанс не только спастись, но и подняться до невероятных высот в освоении космоса. В этом коротком интервью едва ли возможно в полной мере раскрыть все нюансы моего видения будущего человечества. Приходите на мои бесплатные лекции и семинары, на которых я дам исчерпывающие ответы на все вопросы человечества. Вот, возьмите эту брошюру «Идеология Фрактала: от сверхчеловека к сверхчеловечеству».
Пауза. Ответ корреспондента неразборчив. Пожалуйста, приобретите полную лицензионную версию программы «Автожурналист 3000» с улучшенной системой лингвистического распознавания идиоматических выражений.
— Как вы думаете, поможет ли космос реализовать вашу мечту?
— Вопрос не совсем корректен, я ЗНАЮ, как можно реализовать мою мечту, и безграничный потенциал космоса будет использован ради достижения этой цели в полной мере. Но космос ничто без людей, готовых его покорить. И именно на этих людей я и возлагаю свои надежды.
— Как я уже говорил, человечество погрязло в бесчисленных проблемах, и в не столь уж отдаленной исторической перспективе может просто погибнуть. Я мечтаю изменить существующий порядок вещей и дать человечеству шанс не только спастись, но и подняться до невероятных высот в освоении космоса. В этом коротком интервью едва ли возможно в полной мере раскрыть все нюансы моего видения будущего человечества. Приходите на мои бесплатные лекции и семинары, на которых я дам исчерпывающие ответы на все вопросы человечества. Вот, возьмите эту брошюру «Идеология Фрактала: от сверхчеловека к сверхчеловечеству».
Пауза. Ответ корреспондента неразборчив. Пожалуйста, приобретите полную лицензионную версию программы «Автожурналист 3000» с улучшенной системой лингвистического распознавания идиоматических выражений.
— Как вы думаете, поможет ли космос реализовать вашу мечту?
— Вопрос не совсем корректен, я ЗНАЮ, как можно реализовать мою мечту, и безграничный потенциал космоса будет использован ради достижения этой цели в полной мере. Но космос ничто без людей, готовых его покорить. И именно на этих людей я и возлагаю свои надежды.
— Что бы вы хотели сказать сейчас тем, кто остается на Марсе?
— Путь Марса — это, на мой взгляд, наиболее правильный из существующих путь к решению проблем человечества в целом. Но и он почти исчерпал свой потенциал. Когда я добьюсь успеха и открою перед человечеством ошеломляющие горизонты возможностей, закрепить этот успех мне помогут именно марсиане. Скоро я вернусь, братья. И вернусь со щитом, которым мы спасем человечество от саморазрушения.
— Путь Марса — это, на мой взгляд, наиболее правильный из существующих путь к решению проблем человечества в целом. Но и он почти исчерпал свой потенциал. Когда я добьюсь успеха и открою перед человечеством ошеломляющие горизонты возможностей, закрепить этот успех мне помогут именно марсиане. Скоро я вернусь, братья. И вернусь со щитом, которым мы спасем человечество от саморазрушения.
МГ «Питерский формат», 15-19 августа 2018 г., Ленинградская область
